«...несмотря на множество схожих черт у Англии, Франции и Испании, точка перелома в виде развития атлантической торговли имела наибольшее влияние именно на Англию из-за этих небольших различий — а именно того факта, что вследствие событий XV века английская корона не контролировала заморскую торговлю, а во Франции и в Испании такая торговля была монополизирована королевской семьей и связанными с ней группами.
Как результат, во Франции и Испании именно монарх и ассоциированные с ним группы были главными бенефициарами тех огромных прибылей, которые несла с собой атлантическая торговля и колониальная экспансия, в то время как в Англии эти прибыли концентрировались в руках групп, оппозиционных монархии.
Хотя институциональный дрейф — это всегда медленные и кажущиеся незначительными изменения, его взаимодействие с точками перелома приводит к институциональному расхождению, и это расхождение создает впоследствии все большие различия в институтах, на которые со временем повлияет следующая точка перелома». (Из книги Аджемоглу и Робинсона «Почему одни государства богатые, а другие бедные»)
Что авторы называют институциональным дрейфом в позитивном направлении, в Англии началось в 1215 году с принятия Великой Хартии Вольностей. С той поры власть монарха не была абсолютной, хотя случались зигзаги и откаты. Напомню, Елизавета Первая отказала Ивану Грозному в матримониальных претензиях, сославшись на мнение парламента. За что была обозвана им «позорной девкой».
Потом была Петиция о правах, Революция Кромвеля, реставрация, Славная революция. В ходе последней граждане Англии, дабы свергнуть ненавистного короля Якова Второго, пригласили из Нидерландов экспедиционный корпус под командованием принца Вильгельма III Оранского, ставшего английским королём. Никаких духовных скреп, однако. Впрочем, Вильгельм был женат на дочери Якова Марии, они стали соправителями, поэтому некоторые основания для восхождения на престол были.
При Вильгельме состоялся окончательный переход Англии к конституционной монархии, был принят «Билль о правах», закреплявший такой переход, декларировавший права и свободы граждан. С этого момента Англия стала превращаться в самую могущественную державу мира. Именно благодаря правам и свободам широких слоёв общества.
На основании приведённой в начале цитаты авторы делают вывод, почему Англия стала экономическим лидером Европы и мира. Именно в ней в восемнадцатом веке началась промышленная революция. Франция устремилась в погоню только в конце девятнадцатого века после революций, войн и реставраций, заимствуя у англичан экономическую и политическую модель.
Испания и того позже, во второй половине двадцатого века. Аналогично заимствуя более прогрессивную модель политического и экономического устройства. Хотя награбили за океаном испанцы больше всех, но... К середине двадцатого века экономическое отставание сохранявших авторитарные (экстрактивные, согласно авторам книги) режимы Испании и Португалии от демократических стран Западной Европы стало настолько очевидным, что иного выхода кроме перехода на иную модель развития не было.
Либерализация экономики Испании началась ещё в условиях франкистского режима, большую роль в этом сыграла католическая организация Pous Dei, отчасти заимствовавшая элементы протестантской этики об отношении к труду и богатству. Успешная экономика сформировала сытый средний класс, захотевший демократии. После смерти Франко король под давлением общества начал демократические реформы, то же случилось в Португалии в те же годы. Сегодня обе страны- часть Мира Добра, Полезных Ништяков, Ровных Дорог и Чистых Туалетов.
Испания с Португалией по уровню развития, даже будучи экономическими аутсайдерами Западной Европы, намного опережали СССР и продолжают опережать Россию. Российский премьер в 1999 году декларировал цель догнать самую отсталую страну Западной Европы по ВВП на душу населения, однако не вышло. Этот показатель в Португалии по сей день почти в 2,5 раза выше. А вот Эстония, также заимствовавшая у мировых лидеров модель общества и экономики, Португалию сумела обогнать. Подтвердив давно сформулированную мысль Владимира Войновича.
Добавлю. Аджемоглу и Робинсон не касаются возникновения инклюзивных (см. ниже) институтов в Нидерландах, в результате восьмидесятилетней войны получивших независимость от Испании и ставших первой страной с победившим третьим сословием, то есть, буржуазией. Неслучайно в результате Славной революции в Англии к власти пришёл голландский принц.
В своей книге авторы «противопоставляют два типа институтов: экстрактивные — направленные на исключение большей части общества из процесса принятия политических решений и распределения доходов, и инклюзивные — направленные на включение максимально широких слоёв общества в экономическую и политическую жизнь». (С)
Где бОльшая часть общества исключена из процесса, те страны бедные, где включена- богатые. Иные факторы, география, климат, имеют незначительное влияние. Вопреки мнению полковника Паршева. Приводится множество примеров, не только те, что выше, но и, например, рядом расположенные африканские страны Ботсвана, Руанда и Сьерра-Леоне.
Сходные география и климат, наличие алмазов на территории, но Руанда и Сьерра-Леоне, управляемые узкими группами местной элиты, прозябают в нищете. Ботсвана же с момента обретения независимости, в отличие от соседей, встала на путь демократического развития, чему обязана двум факторам.
У племён, живших в Ботсване, давно существовала традиция обсуждения актуальных проблем общими собраниями, прообразом парламента. Во-вторых, один из племенных вождей, носивший титул короля, получивший образование в ЮАР и Оксфорде, Серетсе Кхама отказался от королевского титула, создал Демократическую партию Ботсваны и одержал с ней победу на первых парламентских выборах тогда ещё в Бечуаналенде- автономии Великобритании. Своего род африканский Ли Куан Ю, только гораздо более демократичный.
После получения независимости был избран первым президентом Ботсваны. Политические свободы всегда сочетаются с экономическими, по мнению Маргарет Тэтчер, вторые первичны. Поэтому сегодня Ботсвана один из лидеров континента по индексу человеческого развития и ВВП на душу населения. А соседние Руанда и Сьерра-Леоне по-прежнему в жопе. Хотя колониями были вместе и независимость почти одновременно получили. Вот что демократия животворящая делает! Вместе с рыночной экономикой.
Помимо того Ботсвана значительно опередила по уровню экономического развития соседнюю Зимбабве, которая до 1980 года в бытность Южной Родезией, то есть, до Мугабе, была самой процветающей страной Африки. Сравнивают авторы также расположенные рядом островные государства Маврикий и Мадагаскар. Первое пример экономической успешности, второе наоборот. Ровно по тем же причинам.
Ну, а уж сравнивать Северную и Южную Корею, восемьдесят лет назад бывшие единым государством... Разница в росте 10 см, южане, естественно, выше, число автомобилей на 1000 жителей 560 против одного. Никакой Паршев, а до кучи Катасонов с Глазьевым этого не объяснят. Аджемоглу и Робинсон объясняют разницей в институтах- экстрактивный и инклюзивный.
С экономической успешностью Западной Германии (ФРГ) и Японии после ВМВ понятно. Они потерпели поражение, инклюзивная экономическая и политическая модели им были навязаны победителями. Хотя реформы Людвига Эрхарда оказались намного радикальней, чем предлагали американцы, немецкие экономисты их считают основной успеха. Лет через двадцать после войны эти страны стали лидерами мировой экономики.
Восточной Германии (ГДР), Чехословакии, которая по уровню экономики до войны стояла рядом с Японией, была навязана противоположная- экстрактивная экономическая и политическая модель. В результате уровень экономики и качество жизни уже через пару десятков лет оказались несоизмеримо ниже. Хотя и превосходили советский уровень, в восьмидесятые мне доводилось ездить в командировки в Чехословакию и Венгрию. Наполнение магазинов вызывало восторг, но сами чехи и венгры усмехались: это вы Австрию и ФРГ не видели.
С Северной и Южной Кореей тоже понятно. Отсюда разница и в росте людей, и в числе автомобилей. В КНДР у власти СССР и Китай поставили коммунистов, те приняли экстрактивную модель. Развитие Юга началось в шестидесятые с приходом к власти Пак Чонхи, затеявшего либеральные экономические реформы, ставшие основой «корейского экономического чуда».
Американцы не навязывали Южной Корее свою модель, начало перелома связано с появлением мудрого лидера. Как Ли Куан Ю в Сингапуре, Серетсе Кхамы в Ботсване. В экономике Южной Кореи были введены инклюзивные экономические институты, при том, что политические долгое время оставались экстрактивными. Но появившийся сытый средний класс захотел демократии и на рубеже восьмидесятых- девяностых добился её.
Со второй половиной двадцатого века понятно. Все мировые экономические и технологические лидеры имеют инклюзивные политические и экономические институты, являясь примером для других. Даже Китай сумел стать всемирной фабрикой за счёт внедрения инклюзивных экономических институтов, то есть, рыночной экономики, при экстрактивных политических. Как до него Южная Корея, Сингапур, Тайвань, Чили. Все они кроме Сингапура после появления среднего класса перешли к демократии.
Аджемоглу и Робинсон в написанной в 2012 году книге предсказывали торможение экономики Китая, если инклюзивные экономические институты не будут подкреплены такими же политическими. Сегодня такое торможение началось, экономисты об этом пишут.
Вопрос как. Как странам с экстрактивными институтами перейти к инклюзивным, то есть, от застоя к прогрессу. Элиты стран с экстрактивными институтами совершенно не заинтересованы в таком переходе, ибо элитная верхушка обогащается именно за счёт выжимания (экстракции) максимума ресурсов из населения и недр. Переход к инклюзивности означает отказ от неограниченной власти, дающей возможности столь же неограниченного обогащения. И неважно, что это, работорговля, как в королевствах Чёрной Африки, нефть или алмазы.
Сами авторы пишут, что переход к инклюзивному пути во многом случайность, обусловленная какими-то небольшими различиями. Может повернуть в одну сторону, а может в другую. Из книги Аджемоглу и Робинсона:
«Небольшие различия и непредсказуемость — это не ключевая часть нашей теории. Это ключевая часть механизма истории»
«Таким образом, хотя наша теория и предлагает инструменты для осмысления того, каким образом институты меняются, и предположений о последовательности этих перемен, однако сама природа этих «мутаций» (то, что в них важную роль играют незначительные отличия и неопределенность) подсказывает нам, что более точные предсказания становятся очень трудным делом»
«Конечно, в целом наша теория гласит, что разные общества приходят к процветанию одним и тем же путем — превращая свои институты из экстрактивных в инклюзивные. Но и без глубокого анализа понятно, что простых рецептов такого превращения не существует».
То есть, авторы о том же, что некогда я в статье «Между Сциллой и Харибдой». Переход к инклюзивной модели- демократии и рынку без посторонней помощи достаточно уникальное явление. Ибо на одного Ли Куан Ю приходится тысяча Мобуту Сесе Секо. Англия начала такой переход в 1215 году, когда «стобаронщина» кинула предъяву Иоанну Безземельному (принцу Джону в «Айвенго»), чтоб не слишком борзел.
Аджемоглу и Робинсон называют некоторые причины, приведшие к тому, что именно Европа и заимствовавшие европейскую модель цивилизации страны стали мировыми экономическими и технологическими лидерами:
«Но сама по себе Западная Европа XV века представляла собой результат непредсказуемого институционального дрейфа, направляемого точками перелома, и ничто в этом процессе не было неизбежным. Западноевропейские державы не смогли бы выдвинуться на первые роли и завоевать мир, не пройди они через несколько исторических поворотных пунктов. Они включали в себя и специфический путь развития, на который встал феодализм, с постепенным исчезновением рабства и ослаблением власти королей; и тот факт, что за те столетия, что прошли с начала второго тысячелетия нашей эры в Европе, произошел быстрый рост политически независимых и экономически автономных городов; и то, что европейские монархии не так боялись морской торговли и, следовательно, не так стремились ее ограничить, как это делали китайские императоры во время династии Мин; и «черная смерть», пошатнувшая основы феодального порядка. Если бы события развивались иначе, мы бы сегодня жили в совсем другом мире, где Перу могло бы быть богаче Западной Европы или Соединенных Штатов»
Кратко коснусь упомянутой «чёрной смерти»- чумы, занесённой «монголо-татарами» из Гоби в Крым, оттуда генуэзцами на кораблях в Европу. По оценкам вымерло от 30 до 60% населения Европы. И, как пишут авторы книги, резкое сокращение численности населения по разному повлияло на развитие Восточной и Западной Европы.
По причине дефицита рабочей силы в Восточной усилилось крепостное право, крестьяне законодательно прикреплялись к земле без право покидать место. А в Западной напротив стали давать крестьянам больше свободы, экономически заинтересовывая их не бежать с земли. А куда было. Города не выдавали землевладельцам бежавших к ним крестьян.
Особенностью Европы было наличие в ней «городов мастеров», которые платя баронам и герцогам, как предприниматели девяностых в России бандитам за так называемую охрану, создавали самоуправление, из которого и выросла современная западная («Япония- это Запад» С.Д. Довлатов) демократия. Напомню, master (англ).- хозяин, немецкое и французское бюргер и буржуа- горожанин от бург- город.
Теоретик израильского государства Теодор Герцль задолго до его создания предполагал, что политической системой страны будет западная демократия, экономической- рыночная экономика. То есть, инклюзивные институты.Так и вышло, посему Израиль часть западного мира, в числе мировых экономических и технологических лидеров.
Удивительного в том ничего нет, ибо, согласно Вернеру Зомбарту, европейский, а заодно и американский капитализм наряду с «европейской самкой» с её стремлением к роскоши («шёлковые чулки для заводских девочек» по Йозефу Шумпетеру) создали евреи («...что мы называем американизмом, есть не что иное, если можно так выразиться, как дистиллированный еврейский дух“. (Вернер Зомбарт)). Уж в банковскую систему точно вклад огромный внесли. А без банков, опять по тому же Шумпетеру, инновации невозможны.
По поводу Европы есть ещё мнение историка и экономиста Джоэля Мокира, что её прогресс и богатство, помимо институтов, в значительной мере основаны на знаниях. Где-то до тринадцатого века Европа уступала Китаю, Индии, арабскому миру в науке, инженерном деле. Потом постепенно стала открывать для себя труды античных цивилизаций- Греции, Рима. Которые сохранялись в веках, переписывались «народом Книги»- евреями.
Цитата:
«Есть невероятная ирония в том, что европейцы смогли колонизировать, подчинять, порабощать и эксплуатировать людей по всему миру. Однако потомки этих покоренных и эксплуатируемых людей сегодня богаче, чем их предки, во многом благодаря тому, что сделали европейцы. Это исторический водораздел, который Дейдра Макклоски назвала «Великим обогащением», имея в виду не только разрыв между Западом и Востоком, но и повышение уровня жизни во всем мире»
«Если вы хотите объяснить происхождение Великого различия одним словом, то моим ответом будет «знание». Европейцы не имели никакого преимущества около 1250 г. н. э., в то время как другие цивилизации были более продвинутыми в науке и технологии, имели лучшую образовательную структуру, более высокую грамотность и больший человеческий капитал. Но к XVIII веку современники поняли, что разрыв есть»
«Если вернуться к середине XV века, во времена изобретения печатного станка, и довести это до промышленной революции, то у вас есть 300 лет, которые иногда называют ранней современной Европой...
За три столетия до промышленной революции изменились факторы, влияющие на рост знаний. В течение этих веков европейцы развивали как мировоззрения, так и компетенции, которые побуждали их приобретать знания, дающие им преимущество в определенных возможностях. Это закончилось «господством белых», повлекшим за собой рабство, колониализм и этот огромный экономический разрыв в доходах и уровне жизни между Западом и остальным миром» (Джоэль Мокир, «Великое обогащение»)
Положительное влияние, согласно Мокиру, на развитие Европы оказала её политическая раздробленность. Которая создавала конкуренцию не только военную, но и экономическую, и интеллектуальную. Конкуренция всегда благо. Появлявшиеся в разных городах Европы интеллектуалы не были так уж преданы своим правителям, переезжали из одной страны или города в другой. Между ними происходил обмен мнениями по переписке, что Мокир назвал «республикой писем» или «республикой учёных». А мудрые правители интеллектуалов переманивали друг у друга. В пятнадцатом веке в Европе понимали значение интеллекта и знаний. Кое-где и сегодня не понимают.
То есть, в Европе распространялось знание, давшее толчок прогрессу именно в этой части мира в сравнении с другими. В имперском Китае были учёные и инженеры, но исключительно все на государственной службе. То есть, действовали в рамках государственных задач. В Европе же знания служили частным целям, в первую очередь обогащению. По этой причине века с тринадцатого Европа стала значительно опережать другие цивилизации по темпам развития. Именно со знаний началось «великое обогащение».
Появление основанных на знаниях технических усовершенствований позволило европейцам приступить к дальним мореплаваниям и колонизации других территорий. Не обогащение Европы началось, благодаря колонизации, а колонизация стала возможной по причине бурного технического прогресса. Кстати, по той же причине стал возможным «дранг нах остен» России в сторону Тихого океана. Россия получала из Европы эффективное оружие раньше восточных соседей, следовательно обладала перед последними техническими преимуществами.
Колонизация же ничего особо ценного Европе не принесла. Награбленное Испанией за океаном золото привело лишь к его обесцениванию, а саму державу по причине «ресурсного проклятия» постепенно опустило до экономических аутсайдеров Западной Европы. Выращенный на плантациях Америки сахар и табак тоже никак не обогатили Европу.
Вот хлопок из южных штатов США действительно способствовал промышленной революции в Великобритании, ибо массовые его поставки в конце восемнадцатого века сильно повлияли на прогресс текстильной промышленности. Только это были поставки из уже независимых США, и Великобритания платила за хлопок деньги.
С Западной Европой, Юго-Восточной Азией, Израилем, США, Канадой, Австралией, Новой Зеландией, даже Ботсваной и Маврикием более-менее понятно, почему там возобладали инклюзивные институты, приведшие страны к богатству. В книге Аджемоглу и Робинсона подробно разобрано, почему в Латинской Америке возобладали экстрактивные институты, а в Северной инклюзивные. Коротко и упрощённо: в Латинской было что грабить и кого эксплуатировать, а в Северной пришлось работать и создавать богатства самим.
Инклюзивные институты в Англии и США возникли в так называемых точках перелома достаточно случайно (повторю цитату: «результат непредсказуемого институционального дрейфа, направляемого точками перелома, и ничто в этом процессе не было неизбежным), затем усиливались по причине положительных обратных связей.
Понятно, почему чехи, эстонцы, словенцы и прочие после того, как им развязали руки, незамедлительно выбрали западный путь развития, по которому первыми пошли Нидерланды, Англия, США, за ними другие. Ну, просто очевидно, где люди живут хорошо и по какой причине они живут хорошо. Как-то был вопрос задан: «Хотите, чтобы было, как в Париже?». Конечно хотят. Все, у кого в голове извилины хотят, как в Париже, как в Амстердаме, Лондоне, Хельсинки, Копенгагене... А как в Пхеньяне и Тегеране не хотят.
Некоторые мудрые авторитарные правители, даже диктаторы (Лу Куан Ю, Пак Чонхи, Пиночет, Дэн Сяопин, Аль Мактум) сверху вводили в странах инклюзивную модель в экономике, то есть, давая свободу предпринимателям, при серьёзных ограничениях, а то и полном подавлении демократии. Благодаря свободной экономике, происходил экономический рост, в странах появлялся массовый средний класс, хотевший помимо материальных ништяков ещё и политической свободы. В ряде случаев они этого добивались, в других нет, массовые выступления нередко подавлялись силовыми методами.
А бывает наоборот. Сперва чехословаки в шестьдесят восьмом, потом Горбачёв в восемьдесят пятом захотели ввести демократию, почти не меняя модель экономики, полностью основанную на государственной собственности на средства производства. Нет и не было никогда никакого «общенарода», есть управляющая госсобственностью номенклатура, читайте Джиласа и Восленского! И Карла Маркса, кстати, насчёт чиновников, имеющих в собственности государство.
То есть, в отличие от Пиночета, Ли Куан Ю, Пак Чонхи, Дэн Сяопина и прочих чехословаки и Горбачёв хотели перейти к инклюзивным институтам в политике, сохранив экстрактивные в экономике. По терминологии Аджимоглу и Робинсона.
Хотели «социализма с человеческим лицом», хотя экс-марксист, превратившийся в зрелом возрасте в антикоммуниста Лешек Колаковский интересовался: «Разве у крокодила может быть человеческое лицо?». В Швеции (и других западноевропейских странах) никакой не социализм, а социальное государство. Основа экономики- частный сектор и свобода предпринимательской деятельности. Перераспределение прибыли через налоги обеспечивает высокий уровень жизни слабых слоёв общества.
Идеолог «Пражской весны» Зденек Млынарж- однокурсник Горбачёва по юрфаку МГУ. Отсюда и ноги у советской перестройки растут. Если демократические реформы под руководством Вацлава Гавела Млынарж принял, то с либеральными экономическими реформами Вацлава Клауса- чешского Гайдара так до конца жизни и не согласился. А вот чешский народ эти экономические реформы принял. После Гавела Клаус дважды избирался президентом Чехии. «Польский Гайдар» Лешек Бальцерович позже писал, что Клаусу и ему было намного легче, чем Гайдару по многим причинам.
Много писали, что Горбачёв- протеже Андропова, скорее всего так. Но главный гэбист точно не хотел никакой демократии, а вот к либерализации экономики, тем более к его приходу к власти реформы Дэна в Китае уже шли, наверно, присматривался. Но жил недолго и начинал крайне медленно. При нём появилось распределение премий по «коэффициенту трудового участия». Это было ни про что, такими темпами мы бы к рынку не пришли.
А Горби ни о каком рынке сперва не думал, хотел нарисовать крокодилу «человеческое лицо». Млынарж и Раиса Максимовна оказали на него бОльшее влияние, чем Андропов. Не раз писал, у меня отложилась в памяти небольшая заметка в «Правде» от 1986 года с критикой статьи во французской «Матен». В которой было написано, что в СССР пару лет покувыркаются с этим «лицом» и поймут, что кроме частной собственности и рынка другого пути нет. Так ведь и вышло.
Другое дело, что реформам Гайдара оказывал огромное сопротивление Верховный совет. В итоге закончилось стрельбой в октябре 1993 года. Говорил тридцать один год назад, повторю сейчас. Цена вопроса для меня была очевидна. Или Сцилла с Харибдой сожрут наши шансы на достойную жизнь. Или проскочим. Но для этого надо было стрелять. Они первые начали, выхода не было. Предложили бы тогда, сел бы и стрельнул. Бесплатно.
Мы проскользнули между Сциллой и Харибдой в девяносто третьем. Шанс на развитие сохранялся. В противном варианте мы имели бы в общественном устройстве то же что сегодня, если не хуже, тридцать лет назад. А, поскольку экономику макашовцы и руцковцы вернули бы в сраный совок, жили бы в девяностые при низких ценах на нефть намного ужаснее, чем в девяносто первом. И никакого экономического роста в нулевые, когда стали расти цены на нефть не случилось бы. При Брежневе цены на нефть были высокими, а жили @уёво. Очень @уёво. Я жил, я помню.
Приватизация даже с залоговыми аукционами была лучшим вариантом из возможных. Не будь её всё было бы намного хуже. А так мы вошли в двадцать первый век на мощном экономическом росте. Которого бы совершенно точно не было, не будь реформ с ваучерной приватизацией и залоговыми аукционами. Спасибо Гайдару и его команде. Их реформы дали нам уже почти три десятилетия достойной жизни. Хотя сейчас, конечно, постепенно всё ухудшается. По причине замены инклюзивных институтов в экономике экстрактивными. В политике они давно экстрактивные.
Победа Ельцина на выборах 1996 года была честной. Эксперты говорят о фальсификациях в первом туре в «красных регионах» в пользу дядюшки Зю. Во втором уже не фальсифицировали, поняв, что всё равно проиграли. В ином варианте не было бы роста нулевых. Сейчас многие просто забыли, а подросшее большинство просто и не знало никогда, насколько в материальном плане мы живём достойней, чем в совке.
Поворот к 3,14@@ецу произошёл в результате трагической ошибки августа 1999 года. Не проскочили между Сциллой и Харибдой. Вернулись назад, причём даже не в совок, хотя отчасти и в совок, поскольку сперва плавно, последнее время быстрее и быстрее идёт огосударствление экономики. Переход экономических рычагов от частных собственников в руки «общенарода», как при Брежневе ласково именовали номенклатуру Джиласа и Восленского.
По многим параметрам Россия сегодня даже не в совке, в допетровской эпохе. Тот царь хотя бы технологические и другие ништяки (западные технологии существуют только в пакете с западным бля@ством) у Европы пытался заимствовать. Сегодня европейские ценности отброшены, мы в шестнадцатом веке с его Домостроем. А, учитывая подчинение восточному соседу, даже во временах Ивана Калиты.
Есть ли шанс стать частью Цивилизации Добра, Полезных Ништяков, Ровных Дорог и Чистых Туалетов? Хэзэ. У Ботсваны получается, соседних Сьерра-Леоне и Руанды нет. У Эстонии получается. Получается, получается, цифры поглядите.
«Опыт Латинской Америки и России на разный лад показал миру, что доступ к современной науке и технике без изменения институтов, задающих стимулы и определяющих правила экономической игры, отнюдь не обязательно приводят к экономическому росту, наблюдавшемуся в богатейших индустриальных странах» (Джоэль Мокир, «Просвещённая экономика. Великобритания и промышленная революция 1700- 1850 г.г.»)
Говорят надо менять модель с президентской на парламентскую. Ага. И вместо парламента, полного боксёров, гимнасток, фигуристов и конькобежек, получим парламент из гиркиных, пригожиных, усвяцовых, барсуковых, кумариных, цапков, чикатил... Ибо они коллективное бессознательное большинства.
Нет, конечно, не только этих, хотя подобных будет много. Остальные, полагаю даже большинство, будут различными ипостасями шариковых с лозунгом «взять всё да поделить». Их много в Интернете, они искренне считают, например, что северные корейцы плохо живут, потому что им «клятые пиндосы» не дают жить хорошо. И такой парламент мы получим, если изменим форму правления с президентской на парламентскую. Лучше не станет. Будет ещё хуже.
Сейчас хоть какие-то остатки созданной в девяностые рыночной экономики функционируют. Не всех убили. По этой причине санкции работают плохо. Это ведь не государство, а частный бизнес завозит в страну через Кыргызстан и прочие разнообразные санкционные товары.
У нас, если сопоставлять наш календарь с английским, примерно 1215 год. То есть, мы бывали и в более поздних эпохах, но откатились «взад» (С). Если по-нашему, к Ивану Калите, по английскому календарю к Magna Charta Libertatum. У нас-то её ещё не было. Отчасти, конечно, было. 1917 (февраль) и 1991. Но потом назад откатывалось. У них тогда «стобаронщина» случилась, в результате началось позитивное движение в сторону инклюзивных институтов по Аджемоглу и Робинсону.
А веками позже Вильгельм III Оранский вполне мог продолжать править авторитарно, не расширяя прав народа. Но он сам, добровольно, как Горбачёв в СССР стал отпускать вожжи. Только у него, в отличие от Горбачёва и Млынаржа, мозги кафедрой марксизма- ленинизма не были засраны. Как позже Тэтчер понимал, что первоочередными свободами являются экономические. Почти по Марксу- базис и надстройка. Политические свободы вторичны по отношению к экономическим.
Так что без «стобанкирщины» или Вильгельма ничего у нас не выйдет. Не пустят Сцилла с Харибдой. Нужна «руководящая и направляющая». А где взять-то?
Комментариев нет:
Отправить комментарий