Выложил недавно статью «Я бенефициар девяностых», message которой в том, что я а@уительно рад случившимся во второй половине моей жизни политическим и экономическим реформам, благодаря чему прожил вторую половину жизни несравненно лучше, нежели бы реформ не было. Представить себя семидесятилетним совком для меня ужасно.
Среди прочего, а написал я про всё: про жильё, еду, одежду, книги, фильмы, возможность путешествий, ввернул фразу, что савецкое пиво было унылым говном. Точка зрения основана на сопоставлении пива, что доводилось пить в совке с тем, что в загранкомандировках, а также тем, что появилось в самом начале девяностых, когда приватизированные разными частниками пивзаводы стали варить десятки в С.-Петербурге, сотни и тысячи по стране разнообразнейших сортов пива. И как это невыразимо доставляло в девяностые, когда действительно жилось не очень легко. Так ведь нефть была 9 долларов. Не 40, как в 1985 и не 144, как в 2008.
И вот на мнение о качестве савецкого пива получил камент:
О пиве писал не раз. Например, «Баллада о пиве и немножко про мороженое». За мороженое не берусь судить, таки чудесно уцелевший «двадцать седьмой бакинский комиссар» рецепт из Америки привёз. Полагаю, однако, выложи тот пломбир сегодня в гипермаркете среди сотен других, особого предпочтения не будет. Скорее всего работает Второй закон экономики:
Ещё о пиве в статьях «Веселие пити» и «Капитализм лишил меня скупых телеграмм радости». Сразу отвечу на камент «типичную правопропагандистскую ложь» насчёт очередей. Мол, они появились в самом конце восьмидесятых. А вот уж @уюшки. Снимок ниже примерно из семидесятых- самого начала восьмидесятых, по одежде легко определить. По одежде людей на снимке определяю год, по крайней мере, с точностью плюс минус пять лет, начиная где-то с шестидесятых. И причёскам молодых мужчин. Во второй половине восьмидесятых моды на длинные волосы уже не было. По крайней мере в мегаполисе.
Вот снимок. Подобных у меня до@уя. Ленинград, улица Щорса, сейчас называется Малый проспект Петроградской стороны:
Сам я стал пить пиво в начале семидесятых, в студенческие годы в рабочем пригороде Ленинграда Колпино часовые- полуторачасовые очереди за пивом выстаивать было в порядке вещей. В соседнем пригороде Пушкине очереди были меньше, там не было многоэтажек, плотность населения значительно ниже.
В восьмидесятые в очередях за пивом уже не стоял, стал семейным человеком и тратить такое количество времени на пиво не мог. Вот за едой часами стоял весьма нередко. И за водкой или другим алкоголем перед праздником. Тоже часами. Пиво пил изредка, когда такое счастье случится, идёшь мимо, пиво в ларьке есть, а очереди нет. Ну, десять минут не очередь. Повторю, всё это подробнее описано в других статьях. В командировках в другие города, бывало, стоял в очереди подольше, там времени свободного больше было.
Насчёт вкуса. Как выразился однажды писатель В.Б. Шкловский: «Очень трудно объяснить вкус дыни человеку, который всю жизнь жевал сапожные шнурки». Видите ли, все мы, включая меня, жевали сапожные шнурки, а вкус дыни нам был неведом. И за этими сапожными шнурками мы стояли часами в очередях, чтобы потом жевать и нахваливать. Хотя, конечно, вкусы у людей могут отличаться весьма значительно.
К вопросу о вкусах кратко перескажу рассказ А.И. Куприна «Синяя звезда», в первоначальном варианте «Принцесса дурнушка». В затерянной горной стране у королевской четы рождается ужасно некрасивая дочь Эрна. Родители распоряжаются уничтожить все зеркала в королевстве, но в пятнадцатилетнем возрасте она случайно находит осколок зеркала и осознаёт своё уродство.
Добавлю, отцом Эрны был король Эрн XXIII, а основателем страны Эрнатерры был Эрн Первый, его ещё звали Эрн Мудрый. И в одном из помещений на стене была сделанная им надпись, на неизвестном жителям страны языке.
Возвращаясь от кормилицы, Эрна слышит зов о помощи и, сделав из своего платья верёвки, вытаскивает из ущелья мужчину по имени Шарль. Такого же уродливого, как она. Тем не менее, он влюбляется в неё и после какого-то времени предлагает выйти за него замуж и отправиться с ним на его родину. Как они там выбирались с гор не помню, важно, что прибывают в город Париж, где жители выходят встречать наследного принца с невестой.
Эрна, видя встречающих, радуется, что ей доведётся жить среди этих уродливых людей, где она не будет выделяться своим уродством. Через какое-то время у них рождается сын, и она говорит с мужем, что, несмотря на внешнее сходство с отцом и матерью, считает его красавцем. «Или это материнское ослепление? На это Шарль ответил, улыбаясь весело и лукаво:
– Помнишь ли ты, божество мое, тот день, когда я обещал перевести тебе надпись, вырезанную Эрном Мудрым на стене охотничьей комнаты?
– Да, любимый!
– Слушай же. Она была сделана на старом латинском языке и вот что гласила: «Мужчины моей страны умны, верны и трудолюбивы; женщины – честны, добры и понятливы. Но – прости им Бог – и те и другие безобразны».
То есть. Человек, с детства жевавший сапожные шнурки, может оказаться не в состоянии оценить вкус того, что раньше ему пробовать не доводилось.
Вернусь к пиву. В семидесятые, выстаивая полуторачасовые очереди в ларьках, пил, что наливали и не роптал на вкус пива, поскольку не знал, что может быть иначе. Пару раз за тридцать семь лет жизни в совке довелось пробовать отличные от «Жигулёвского»- «Московское», «Мартовское», «Рижское». А один раз даже «Портер» производства завода им.Степана Разина. Угостил родственник, директор небольшого ленинградского завода, он в спецраспределителе получил. «Портер» доставил необычайно...
Пробовать качественное пиво стал в восьмидесятые, когда начал ездить в загранкомандировки.
Цитата: «А несколькими годами спустя, в восемьдесят четвертом, находясь в командировке на АЭС «Пакш» в Венгрии, по воскресеньям совершал тридцатикилометровые пробежки. С горки, на которой располагался городок Пакш, сбегал в долину Дуная и по шоссе вдоль реки бежал в южном направлении, в сторону городов Сексард, не имевшего, несмотря на название никакого отношения к сексу, Печ и югославской (сейчас хорватской) границы. Пробежав пятнадцать километров в южном направлении в темпе 4.15- 4.20 на километр, поворачивал назад.
И… Лето восемьдесят четвертого в Венгрии было жарким. Днем за тридцать регулярно. А финиш из долины Дуная в Пакш обратно был в горку. Иногда не дотягивал последние 1-2км, бросал бежать, заходил (да, потный, грязный…) в летнюю кафешку и покупал бутылку «Туборга» датского производства.
Только что из холодильника. Сразу запотевавшую на жаре. А пробежал почти тридцать километров. И первый глоток холодного «Туборга» после такой пробежки. Это на всю оставшуюся жизнь запечатлевается»
Потом стал летать в чешский Пльзень, где варят знаменитый «Праздрой» (чаще на бутылках надпись по-немецки «Urquell»). С осени 1987 до июня 1989 побывал там пять раз. После первого посещения мечтать о кружке пива в пражском аэропорту начинал за месяц до вылета.
В апреле 1988 случилось возвращаться из Праги вечером, там в аэропорту выпил кружку пива. Летел в Ленинград, утром по каким-то делам меня понесло к метро «Елизаровская», где чудесным образом у пивного ларька не оказалось очереди, ну, и... Пиво показалось таким отвратительным, что в следующий раз пиво на территории России я пил уже где-то в 1992- 1993 году, когда появилось его немыслимое ранее разнообразие. Цитата:
А савецкое пиво было говённым. Пил. Помню.
Комментариев нет:
Отправить комментарий