razdolbaeff: Из совка в свободные девяностые и обратно

ЧАСТЬ 1

ЧАСТЬ 2

ЧАСТЬ 3

Статья написана для публикации в Макспарке, поэтому носит провокационный характер.

Прекрасной, незабываемой эпохе девяностых посвящаеццо…

Велик и могуч был совок при тихой погоде,

когда вольно и плавно сквозь непролазные е#еня уверенно шёл по пути строительства коммунизма, строя, при котором всё будет общее…

* * *

«А при коммунизме бабы тоже опчие будут?..» © Автора цитаты не помню, из какого-то фильма…

«Половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально полового завоевания». (А.Б.Залкинд, «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата»)

* * *

Народ страны советов работал работу, запускал полёты, бороздил мировые океаны, фрезеровал шпоночные пазы, заставлял нейтроны шуршать в активных зонах реакторов АЭС, как сперматозоиды близ матки, стремительными домкратами обрушивал потоки химического соединения водорода с кислородом с плотин ГЭС и был полон исторического оптимизма по поводу своего светлого будущего.

В совке, как сейчас многие пишут в Интернете, да и просто говорят, было абсолютно всё. Включая киви, манго, гигиенические прокладки, гондоны… Не вру, сам читал, что в Ставрополе всегда были прокладки, а в Горловке манго…

* * *

Одним из величайших достижений совкового строя был тот факт, что у сильной половины его граждан всегда стоял мужской половой детородный пенис, а представительницы прекрасной половины им давали бесплатно…

И если сейчас, спустя сорок- пятьдесят лет после той счастливой эпохи, он перестал стоять, а девки больше не дают, то исключительно из-за происков мировой закулисы и её прихвостней, разваливших великую страну…

* * *

Даже внешне пропиндосские приспешники отличались от граждан совков- строителей коммунистического будущего.

* * *

Мне же и моим близким как-то не посчастливилось жить в том совке, где были манго, как в Горловке или прокладки, как в Ставрополе. Специально спрашивал жену, родившуюся и всю жизнь прожившую в пригороде Ленинграда. Не было, говорит, никаких прокладок до 1992 года. За тампоны и сам знаю.

То же насчёт манго. А вот бананы попадались. Три раза за десятилетие восьмидесятых. Один раз в Москве у Киевского вокзала, другой на Садовой в Ленинграде очередь два часа стоял, дети у меня были, для них брал.

За гондонами же из пригорода надо было в аптеку на Невский проспект за тридцать километров ездить…

* * *

Подробнее в статьях: «Из дневниковых записей», «Из дневника Юрия Нагибина», «Как питались», «Как мы там отдыхали», «Веселие пити», «Про жильё», «Одежда и быт», «СССР и контрацепция».

И если там были такое бельё и такие гондоны, какие основания полагать, будто что-то иное было лучше?

* * *

Закончил я абсолютно непрестижный технический вуз по специальности «Ядерные энергетические установки», помимо сопромата и научного коммунизма, по которому перед защитой дипломного проекта сдал государственный экзамен на оценку «отлично», изучал теорию ядерных реакторов и прочую непригодную для нормальной жизни хрень.

На этом фото моя жидовская морда, как меня часто именуют в Макспарке, за что модераторы этой «социальной сети для зрелых людей» с настойчивостью птички, добывающей из железобетонной плиты жука-древоточца, банят меня, а не того, кто меня так называет…

Мне льстит. Ибо, по моему скромному имхо, евреи, наряду с англосаксами создали тот комфортный мир, в котором живёт немалая часть населения планеты. Начиная с алфавита (алеф- бык, бет- дом на древнеарамейском) и денег до цифровых технологий, о существовании которых незадолго до ПМЭФ-17 доложили российскому президенту…

Фотка эта была размещёна в заводской многотиражке по случаю Дня изобретателя и рационализатора, коий, что тогда, что сейчас в последнюю субботу июня, а я, несмотря на тогдашние неполные 27 лет, имел несколько авторских свидетельств на изобретения, а также рацпредложения.

Надета на мне случайно купленная женой финская водолазка (бадлон) и подпольно произведённая советскими «цеховиками», то есть, предпринимателями страны, где предпринимательство было уголовно наказуемо, куртка. Такой крутой куртки тогда ни у кого не было…

По должности был конструктором второй категории, но через пару недель аттестовали на первую. Трудовой энтузиазм у меня к тому времени ещё не выгорел, профессия была мне интересна, и я всячески старался развивать свои профессиональные навыки.

Хотя трудовой коллектив, комсомол и партия, в кандидаты в которую я вступил осенью восьмидесятого, всячески из меня этот энтузиазм выбивали, покуда годам к тридцати не выбили.

Подробнее: «Как я был членом ВЛКСМ», «Как я был членом профсоюза», «Как я был членом КПСС».

Когда же мой энтузиазм и интерес к инженерной профессии испарился почти полностью, хотя я продолжал по инерции изобретательствовать и рационализаторствовать просто от скуки, меня стали выдвигать на руководящие должности, а также посылать в загранкомандировки.

* * *

Загранкомандировки были самым вкусным в совке. Инженер или человек другой профессии, получивший возможность туда ездить, приближался по социальному статусу к работникам советской торговли.

«Феличита.

Я студент института

Советской торговли-

Тебе не чета…»

Олимпийские чемпионы, не говоря уж о моряках загранфлота, возили из-за бугра шмотки, аудио и видео технику, перепродавали с рук или через комиссионки...

Я дважды был в командировке в Венгрии: три месяца в восемьдесят четвёртом, месяц в восемь пятом, запускал АЭС «Пакш».

В венгерском городке Пакш. По центру Будапешта я ходил в таком же виде. Там все так ходили в жаркую погоду. В девяностые и дома такое стало возможно.

Потом до самой «бархатной революции» ездил в чехословацкий Пльзень на завод «Шкода». Эти командировки существенно подняли уровень благосостояния моей семьи, ибо в совке он определялся не количеством получаемых фантиков с портретом вождя мирового пролетариата, а возможностью обменять их на полезные вещи.

В сравнении с совком в Чехословакии, а особенно в Венгрии, было товарное изобилие, на что сами чехи и венгры усмехались, мол, фигня это. Вот в Австрии или ФРГ, это да.

* * *

Как выше заметил, к середине восьмидесятых мне осто##енила инженерная профессия, а трудовой коллектив, профсоюз, комсомол и партия прилагали массу усилий, чтобы отравить и без того скудное моё существование гражданина великого и могучего совка.

Поэтому, чтобы не запить от тоски, в возрасте под тридцать после семилетнего перерыва, вызванного травмой, а также началом семейной жизни, я вернулся в спорт.

На финише тридцатикилометрового пробега Пушкин- Ленинград в сентябре восемьдесят четвёртого. Вбегаю под арку Главного штаба. Результат на 30км- 1:56.05. Тогда это было 247-е место из 750 участников, сейчас с таким результатом можно занять 20-е- 30-е… Сейчас люди работают, а тогда, кто не хотел пить, занимались спортом…

* * *

А потом вечером 10 марта 1985 года диктор программы «Время» Игорь Кириллов произнёс: «Вы, конечно, будете смеяться, но Черненко тоже умер», и понеслась…

Что было дальше в статьях «Развилки истории»: 1985 год, 1990 год, 1991 год, 1993 год, , 1996 год , 1997- 1999. Последняя развилка и начало конца, «Памяти Гайдара».

Ощущение от первых лет перестройки исключительно положительное, хотя цены на нефть и рухнули в сентябре восемьдесят пятого, просто экономика на достигнутом уровне года три сумела ещё протянуть, поскольку зависимость от импорта, уж на потребительском-то рынке точно, не была сильной.

Зато огромный позитив в жизнь принёс информационный прорыв. Стало интересно смотреть телевизор, появились «перестроечные» фильмы, как снятые с полок, так и новые, ну, кто бы до Горбачёва разрешил «Кин-дза-дза». Хотя книги дефицитом быть не перестали, но стали печатать тех, кто раньше был запрещён.

И, конечно, «толстые» журналы. Подписывались на прессу мы на работе, в прежние годы существовала обязаловка: комсомолец или на «Смену», или на «Комсомольскую правду», партиец на «Правду» центральную… А на приличные литературно-художественные журналы лимит был всегда. И тут вдруг, подписка без ограничений. Но, оказалось, спрос был не так уж и велик. Это я стал подписываться аж на несколько подобных журналов. В первую очередь «Новый мир», также ленинградскую «Неву»… Потом ещё на прибалтийские русскоязычные «Таллинн» и «Даугаву», где печаталась гораздо более крутая крамола…

Рухнули журналы где-то в девяностом. Сказался дефицит бумаги…

* * *

Почему еда и прочие товары к концу восьмидесятых исчезли чуть не полностью, писал стопиццот раз, там выше ссылочки на всё дадены. Цены на нефть, потеря водочного бюджета, печатный станок для «ускорения научно-технического прогресса»… Доускорялись, блин…

Талоны на чай, сахар, мыло… не помню чего ещё… в Ленинграде появились в восемьдесят девятом, в соседних регионах и раньше. В забитой колбасой электричке Москва- Тула доводилось ездить ещё в семьдесят восьмом, во второй половине восьмидесятых такими же были из Ленинграда на Малую Вишеру.