История ходит по кругу

          «Где лгут и себе и друг другу,

И память не служит уму,

История ходит по кругу,

Из крови по грязи во тьму»

(И.Губерман)

          До чего ж коротка память у людей. Казалось, вчера еще был поздний, т.е., где-то с семидесятых, Советский Союз. С «длинными, зелеными, пахнущими колбасой», с дефицитом всего мало-мальски ценного от той же колбасы и презервативов до книг и бытовой техники. С насмешками над доносящимися из телевизора «сиськами-матиськами» и «сосисками сраными», с «низкопоклонством» перед товарами с «загнивающего Запада»: джинсами Levi`s («…поиметь Анжелу Дэвис вам поможет фирма Левис…»), Wrangler,Montana и прочими, спортивной одеждой и обувью фирмы Адольфа Дасслера («…кто носит майку Adidas, тому любая баба…») и, о, несбыточная мечта советского человека, техникой фирмы Sony…

          Мы, это я о жителях мегаполиса, за глубинку не буду, видя изредка упомянутые товары, давно уже не верили официальной пропаганде о тяжкой доле трудящихся Запада. Некоторым доводилось бывать за бугром в командировках, и, несмотря на инструктажи в органах, информация об «обществе потребления» наших ушей достигала.

           Наблюдая вылезающих из экскурсионного автобуса на Исаакиевской площади дедушек в шортах и бабушек с сединой, окрашенной в голубой и фиолетовый цвета, мы понимали, что это никакие не миллионеры, а обычные пенсионеры, имеющие возможность свободно раскатывать по другим странам.

           В ответ на официальную пропаганду о «недоедающих в Америке неграх», иронизировали, мол, пусть недоеденное нам присылают, мы доедим.

           Производили впечатление рассказы вернувшихся из загранкомандировок, что на АЭС Ловииса, например, в Финляндии местные работяги в курилке обсуждают вопросы расходования муниципального бюджета маленького городка. То есть. Они знали, сколько денег в этом бюджете и спорили, на что их лучше потратить. Были уверены, что к их мнению прислушаются. Термин «гражданское общество» нам тогда был неведом…

          Внимая официальной пропаганде, мы с опаской относились к «пещерному антикоммунисту» Рейгану, обозвавшему нас «империей зла», его программе звездных войн и размещаемым в центре Европы Першингам и Томагавкам. Но от европейцев, чуть позже при Горбачеве, когда стали ездить за границу чаще, узнали, что они куда больше нас тряслись от страха перед армадой танков в составе ГСВГ.

         Это мы, а не они на протяжении десятилетий грозились мировой революцией и обещали их похоронить. Им, сытым обеспеченным бюргерам, ничего не надо было от нас, нищих и голодных, от «Верхней Вольты с ракетами». Им же было что терять…

         В этом месте оппоненты могут вспомнить сытых бюргеров из гитлеровской Германии. Во-первых, лет много прошло, немцы были уже другими. Во-вторых, та Германия была социалистической страной, хоть и с добавлением «национал». В-третьих, ранее униженные Версальским договором, немцы массово повелись в тридцатые на идею «германского мира».

         "Более десяти миллионов немцев живут в двух государствах, расположенных возле наших границ. Не может быть сомнений в том, что политическое отделение от рейха не должно привести к лишению их прав, точнее, основного права - на самоопределение. Для мировой державы нестерпимо сознавать, что братья по расе, поддерживающие ее, подвергаются жесточайшим преследованиям и мучениям за свое стремление быть вместе с нацией, разделить ее судьбу. В интересы германского рейха входит защита этих немцев, которые живут вдоль наших границ, но не могут самостоятельно отстоять свою политическую и духовную свободу". (Адольф Гитлер, 20 февраля 1938 года)

         Никаких аналогий?.. Ежели чего в речах фюрера и его министра пропаганды можно и «духовные скрепы» отыскать.

         А потом пришел Горбачев, европейцы перестали бояться, полюбили его и нас. Знакомые в девяностом были по обмену в Шотландии в семье библиотекарши, рассказывали о теплом приеме, как соседи (семья библиотекарши в отдельном доме жила) приносили в качестве угощения неведомые советским людям в те годы фрукты…

          Европейцы были благодарны Горбачеву, а заодно и нам за надежду, что не нападем на них. И в голодном начале девяностых присылали гуманитарную помощь.

          Михаил Сергеевич, как его университетский товарищ Зденек Млынарж из Пражской весны хотел «социализма с человеческим лицом». Наивные чехи в шестьдесят восьмом, наивный Горбачев в восемьдесят пятом не знали, что такого лица у социализма быть не может.

          Ни в каком варианте: муссолиниевском, гитлеровском, сталинском (реальный социализм, по терминологии еврокоммунистов восьмидесятых), маоистском, полпотовском, кимирсеновском… не было человеческого лица.

          Скандинавская модель- не социализм, а социальное государство. Есть разница…

          Экономика СССР загибалась и до Горбачева. В начале восьмидесятых пару раз, помню, зачитывали закрытые письма ЦК КПСС о проблемах в экономике. С лейтмотивом «усилить и углУбить».

          Ранее реформы Косыгина, немного схожие с более поздними дэнсяопиновскими, были остановлены. А сталинская модель, основанная не на интересе, а на страхе, когда последний исчез, стала неработоспособна. Как сажать и расстреливать перестали, так и экономика забуксовала.

          Многие советские люди, получившие при Горбачеве возможность выехать за границу, испытывали шок от западных супермаркетов. Случаи обмороков не выдуманы журналистами. У одной дальней знакомой дочь еще до перестройки выехала в Финляндию по схеме, описанной в повести В.Кунина «Интердевочка». Позже к ней в гости съездила мама. И вот ей-то в супермаркете стало плохо от увиденного, села в уголок и заплакала. Такого изобилия товаров, живя в СССР, представить не могла.

          Советскую экономику, наряду с падением нефтяных цен в 1985-м и антиалкогольной кампанией, подкосило включение печатного станка для «ускорения научно-технического прогресса» и «опережающего развития машиностроительного комплекса» после июньского Пленума ЦК КПСС 1987 года.

          Цена колбасы обычно равняется частному от деления количества денег на количество колбасы. Когда денег напечатали много, а колбасы не добавилось, при наличии фиксированных государственных цен, последняя пропала напрочь, как и иные товары. В конце восьмидесятых талоны на продукты и водку ввели даже в Москве и Ленинграде.

          Горбачев не решался и колебался. Не принял программу Шаталина- Явлинского летом девяностого, когда результат от пошагового, планомерного решения проблем еще мог быть достигнут. Напомню, ее принципиальное отличие от того, что полтора года спустя сделал Гайдар- приватизация мелкой собственности (магазинов, автобаз, ресторанов, парикмахерских) ЗА ДЕНЬГИ должна была предшествовать либерализации цен.

           Провал попытки сталинистского путча в августе 1991 года, группа Альфа и генерал Лебедь отказались выполнять приказ ГКЧП, КПСС достала уже всех, защищать ее никто не хотел.

           Исчезновение из торговли почти всех товаров в конце 1991 года, отсутствие еды даже по талонам, звучащая из каждой розетки песня Шевчука «Предчувствие гражданской войны» и, имхо, единственный выход из ситуации- либерализацияцен в начале 1992 года. Альтернативой было то, о чем пел Шевчук…

          Монетаристская политика Гайдара в первые полгода, снижение доллара со 120р. до 80р.(январь- июнь), введение в правительство «крепких хозяйственников» во главе с Черномырдиным, снова включение станка «для пополнения оборотных средств предприятий», уход Гайдара, доллар 2000р. в девяносто четвертом…

          Несмотря, на инфляцию со второй половины девяносто второго, невзирая на «шоковую терапию» начала того года, мы приспосабливались помаленьку.

          Многие с фаллометрических ракет и енисеев переключались на общественно-полезную деятельность. Кто шмотки из Стамбула и Китая стал возить, кто ларьки открывал, небольшие пищевые производства. В 1990 году в Ленинграде было два мясоперерабатывающих предприятия, во второй половине девяностых- двести.

          На арендованных у «больших заводов» и оборонных НИИ площадях возникали производства востребованного оборудования. Для той же пищевки, в частности.

          Отойдя от шока января девяносто второго, стали помаленечку потреблятствовать. Переоделись массово в китайский и турецкий ширпотреб, квартиры наши насыщались бытовой техникой. Видеомагнитофон, несбыточная мечта девяносто первого, спустя лет пять был, практически, в каждой семье.

           Началась компьютеризация страны, о необходимости которой академик Велихов говорил с восемьдесят пятого. Только не знал как. А тут «невидимая рука» Адама Смита сама без всяких постановлений партии и правительства все сделала.

          В девяностые мы стали осваивать курорты Болгарии, Турции и Египта, не морща еще нос от их «бюджетности», как в нулевые.

          А потом в самом начале нулевых совершенно независимо друг от друга случились два события: в России сменилась власть, и начался рост цен на нефть. Корреляция роста потребления и нефтяных цен очевидна…

         Где-то до середины нулевых новая власть, экономический блок которой составляли выходцы из прежней, не вредила экономике.

         Очевидно, про переходные процессы и временной лаг в экономике массовому сознанию недоступно. Если кратко. Воздействие на экономику сегодня часто не дает мгновенного положительного эффекта. Мало того, в первый момент может наступить ухудшение. Как кома у прооперированного больного. Но лечиться-то все равно надо.

         Экономический провал начала девяностых- следствие неработоспособности сталинской модели экономики в отсутствие репрессий. Рост экономики и потребления начала нулевых- следствие реформ девяностых плюс рост цен на нефть.

         Напомню, с 1973 по 1985 годы нефтяные цены были высоки, но никакой пользы населению СССР это не принесло. Не верите мне, читайте дневники Юрия Нагибина. Поток нефтедолларов лился в бездонные «закрома родины», исчезая там бесследно.

         К концу девяностых экономика была в значительной степени демонополизирована, нефтедоллары лились не единым потоком, а, дробясь на множество ручейков. Затекавших и в наши карманы.

        Чтоб не спорить попусту, сколько автомобилей было до реформ, сколько стало в нулевые. И каких автомобилей… И много всякого прочего…

        О том, что начавшееся в середине нулевых обратное огосударствление экономики приведет к печальным результатам, многие экономисты в те годы и предупреждали.

        О чем десять лет назад они предупреждали, то сегодня и происходит. Резервного фонда, говорят, хватит до 2017 года, а дальше?.. Так ведь еще и к кредитам доступа нет.

         При том совершенно бессмысленная конфронтация со всей планетой. Дались нам эти Крым и Новороссия, будто без них экономических проблем нет.

         У СССР несколько десятилетий назад было все же поболе друзей в мире, чем ныне у России. Ибо все вменяемые люди и политики понимают, что нарушение договоров (Хельсинки- 1975, Будапешт- 1994)- это нарушение договоров, аннексия территории- это аннексия территории, а шахтеры и трактористы, неведомо где взявшие танки и установки «Град» ничего кроме усмешки не вызывают.

         В результате под крылышко НАТО просятся доселе нейтральные Швеция и Финляндия, так ведь и Беларусь туда же стала смотреть. Пореченкова, вон, на Беларусьфильме снимать отказались.

         И ведь экономических плюсов от такой политики никаких, сплошная фаллометрия и компенсация подростковых комплексов. Откат Back in the USSR очевиден: государственная монополизация экономики и агрессивность во внешней политике.

         При этом почему-то очевидные экономические и внешнеполитические провалы называют «вставанием с колен».

         СССР надорвался, потерпел экономический крах. Мы пока еще не опустились до советского уровня жизни, но тенденция наблюдается, и этот факт радует, в частности, журналистку «КП» Ульяну Скойбеду.

         Вопрос, в какой точке экономического падения окажется востребованным новый Горбачев, и опять начнется перестройка…

Статьи о политике и экономике

История от Razdolbaeff`a